*начало игры*
Муори медленно шагал по запорошенной траве и хвоинкам, под лапами чувствовалась трава. Она ещё дышала летом, в надежде, что скоро выглянет солнышко. Но не все мечты способны исполнятся, Муо плавно вышагивал по земле. Его лапы красиво изгибались при каждом движении мышц. Он изредка посматривал на Амбу. Которая выглядела немного напугано, одно радовало, она согласилась помочь. Это было хорошо, он решил использовать её. Да, он трезво понимал, что сотворить такое, большой грех, но так будет лучше для него. Но он не задумался о том, что она почувствует, когда он убежит домой. И главное, что ей придется сказать. Эти женщины, такие чувствительные, и самым страшным было то, что она могла безвозмездно влюбиться в него. А она ему не была нужна. Муори шел с слегка приоткрытой пастью, как будто хотел что-то сказать, но боялся. В бору было красиво, и было чуть теплее. Ветер был тише, а снег более тонкий. Он ощущал на своей шерсти приятные дуновения ветерка, он чувствовал себя неуютно. Мори никогда не находился в компании женщин один. Его единственной женщиной навсегда, останется его нежная, чуткая и прекрасная матушка. Которая наверно, очень печалится без него. Толстые стволы деревьев прикрывали светлое небо, зимой оно намного светлее, чем летом. Хотя зимой холоднее. Муори бросил холодный взгляд в сторону Доры. Он не чувствовал к ней теплых чувств, но и не являлся её ненавистником. Такие отношения принято называть – нейтральными. Он с некой ухмылкой передвигался, искоса поглядывая на Амбу. Она вызывала у него доверие, но пока, до уважения было далеко. Его терзали смутные сомнения по поводу её чувств, ведь она легко могла влюбиться в него. Свободно и просто. Чего ему так не хотелось, ему хотелось свободы, независимости не от кого, и ни от чего. Муо резко остановился. Он учуял странный запах, запах гари. Едкий, острый зпах поражал его нюх. Мори, догадался о том, что это где то неподалеку. Он поднял переднюю лапу и поднял нос по ветру. Легкое дуновение ветра доносило о том, что пожар близко. И горит там всё давно, это можно было почувствовать. Муори нехотя повернулся в сторону Амбы. И открыл пасть, чтобы сказать ей что-то:
-Стой, нам не следует идти туда. Но дорога в мой дом лежит через этот лес, – волк нахмурился, он был весьма озадачен.
Мори, встряхнул голову, словно делал шейк из мозгов. Ему становилось неважно от этого запаха. Тяжелого запаха огня, пепла и гари. Он туманил его взор, заставлял голову сильно ныть, а легкие болеть. Он поднял морду наверх, к верхушкам деревьев, и словно уставился на них. «И почему мы не птицы? Мы могли бы пролететь над лесом и горами, и я почти дома». –ворчал волк., как древний старик. Но Муо очень молод, и ему не следовало так вести себя. Неожиданно,  голову волка постигла одна мысль. А если, они переночуют здесь. А огонь в холод потухнет, или им станет проще бежать. И всё-таки, Муорико знал, что в этих местах что-то есть. Ведь сейчас самая настоящая лютая зима, а огонь полыхает вовсю. Ему так хотелось открыть тайну здешних мест, самый сокровенный и желанный секрет здешних обитателей. Который знали только они, и который хорошенько прячут от любопытных глаз. Но может запах огня всего лишь иллюзия, и не следует уживаться с лесными недоброжелателями. Ему всё больше так казалось, так как запах огня с каждой секундой убегал вглубь леса. А его запах растворялся в темной глуши. Волк озлобленно припал на снег, и зарычал.
-Чертов лес! Что за проделки дьявола, ненавижу, убью… - рычал молодой волк, он был зол на весь этот лес.

Муори стоял посреди тропы, лежащей меж бора, и продолжающейся в горящий лес. Волк пребывал в неком замешательстве, он заволновался. Он часто смотрела на Амбу, бросал резкий взгляд. А она только успевала убирать свой взгляд, взгляд её глаз. Что-то тянула его к ней, может некое влечение. Но они только познакомились, и он не способен на такое. Под лапами хрустели тонкие веточки сосны, иногда в подушечки лап кололи хвоинки. Муо вновь посмотрел на Дору, она словно хотела что-то сказать, но боялась. А в волке создавались ощущение защиты и ответственности, он сам себе поклялся защищать и оберегать её всю дорогу до дома. Но что же будет с ней, когда Мори придется уйти? Он оставит её посреди дороги, как бездомного пса, и главное, что он скажет ей. Он испытывал недовольство к самому себе, ненависть, неприязнь к своей сущности. «Какой же я подлый и мерзкий, прости меня Амбассадора…», - он поднял молящий взгляд в небо. «Отец, подскажи мне что делать, как быть, дай знак. Я не могу позволить себе вести себя с ней так…», - он бросил печальный взгляд на снег. И вновь посмотрел на неё холодным и бесчувственным взглядом. Его резко охватила некая злоба, некая ненависть к себе. Муорико остановился, и услышал её голос. Тихий и умиротворенный, одновременно напуганный и смущенный. Она считала его старшим, но это не было для него лучшим, его это только печалило. Если с ней что-то случится, он не переживет. Он не мог больше, его охватывала злоба. Он вот-вот взорвется, до сих пор он не мог забыть отца. И это только подливала масла в огонь. Муо посмотрел на Амбассадору, и понял, что он не может разозлиться на ней. Она была так прекрасна, хотя он понимал, что вскоре забудет о чувствах к ней. И может быть влечение, сменит ненависть к её персоне. Муорико почувствовал страшную злобу, которая давила на него изнутри. Штурмовала, заставляла ужасно страдать. Он ломался между разных областей чувств. Сейчас она была для него божеством, идолом, сейчас он одержим ей, а уже завтра не сможет видеть её. Ему захотелось убежать на время, подальше. Муо не знал, что было позывом бежать, но ноги сами заставляли его бежать. Мори сорвался с места и бросился в обратную сторону горящего леса, куда-то в кусты, в сотню тонких веток, жгущих морду, царапающих глаза. Он не понимал, что произошло, неужели так отец собрался подавать ему знаки? Он понимал, что сделал глупость. Он убежал не ответив на вопрос...
======>Мост в Терабитию

Отредактировано Myori (2012-01-03 13:43:51)

Иша медленно шла вперед, прихрамывая на раненую ногу. Дети, все еще напуганные и уставшие плелись рядом, то и дело искоса и с любопытством поглядывая на новенького жеребенка и светло серую кобылу. Соловая устало прикрыла глаза - хотелось упасть в снег и больше никогда не подниматься. Она так устала жить в страхе. В постоянном страхе за себя, за своих детей, за их и свое будущее. Конечно, сейчас Рапорт с ними, он нашел их и теперь, Иша была уверена, что уже  оставит их, как тогда.
В сердце снова шевельнулась обида - разум понимал цель его поступка, а сердце...
Сердце твердило, что он не должен был уходить.
Задумавшись Иша оступилась и чуть не повалилась на бок, неловко подставив раненую ногу, но сильный, вороной бок тут же прижался к соловому, не давая кобыле упасть. Вороная морда тихонько коснулась носа - ободряюще и нежно, и глаза соловой наполнились непрошеными слезами, которые она постаралась быстро сморгнуть - не хватало еще тут сопли разводить.
Она благодарно взглянула на жеребца и продолжила путь.
Сколько они шли - непонятно, но видимо довольно долго, так как солнце уже клонилось на запад, и по - тихоньку все озарялось багрово - золотистым сиянием заката.
Вскоре их путь был закончен. Запах соснового леса заполнил легкие, заставляя прикрыть глаза от удовольствия. Снег под копытами легко продавливался, открывая доступ к прошлогодним зарослям травы - наконец то можно утолить этот нестерпимый голод. Раньше Иша была красавицей, а теперь? Бока впали, спина прогнулась, маклаки выступали на пару с ребрами так ярко, будто ее мучили голодом всю зиму - хотя...так и было. Ей важно было кормить детей, а не себя. Весной все будет лучше - весной она снова будет прежней Ишей - маленькой и чуть округлой.
Кобыла тяжело вздохнула и с лаской посмотрела на детей, потянувшись к каждому из них носом.
- Ну вот и все. Наше путешествие закончено, вы можете отдохнуть и выспаться, набраться сил. Деревья защитят нас от ветра и холода и никаких волков больше не будет.
Она ласково поцеловала малышей, видя, как их уставшие тельца дрожат от напряжения, а глаза закрываются, пытаясь погрузить измученное сознание в спасительный сон. Повернувшись в пол оборота Иша посмотрела на серую кобылу.
- Спасибо тебе за помощь. Мы были бы очень рады, если ты и твой малыш останетесь с нами. Конечно, это уже не тот табун, что был раньше, но у нас были тяжелые времена и может быть, со временем, мы вновь станем действительно большой семьей.
Соловая печально вздохнула, прянув ушами, а затем наконец перевела взгляд на Рапорта. Так хотелось подойти к нему, зарыться носом в вороную шею и прикрыв глаза стоять, вдыхая его запах и зная, что все уже позади, что он рядом. Но она не могла, просто боялась.
Боялась того, что увидев, какой она стала, он отвергнет ее, что он больше не любит ее, что он любил ту соловую, а Иша лишь замена...
Кобыла опустила голову и начала осторожно пощипывать траву, стараясь не обращать внимания на ее сухость и горечь.

Война.. К чему эти бессмысленные войны? Ах да, что бы полакомиться кониной. К сожалению для волков они просто не понимают с кем связываются.  Атака отбита, война окончена. По крайне мере для маленького табуна, который тут же поспешил уйти в новые края. Рапорт был ранен, но это было для него равносильно царапине, лишь из-за того, что он попросту старался не замечать малейшую физическую боль. Она угнетает. Его морда была немного поцарапана когтями вожака, а на шеи остались следы зубов чёрного волка и засохшая кровь. Где-то  на крупе были то же царапины, но они был незначительны.
Вороной жеребец совершенно спокойно шёл рядышком со своей родной и любимые Ишей. У него небо сил жить, он был измотан, не спал два дня, а здесь ещё и волки. Ноги судорожно сводило от усталости, и хотелось просто завалиться на бок, но он шёл, зная, что ещё не время  уходить на небо, что он ещё нужен Ише, Фитнес и Вавилону, а к ним добавилась ещё одна серая кобыла и маленький её жеребёнок. Вороной  шёл немного с поникшей головой, перемешивая своими ногами таявший снег и грязь. Наступает уже весна и скоро весь снег растает и будет трава, вновь будут силы у Ишы. Рапорт посомтрел на свою соловую. Она была не такой, как раньше, а виной всему был он. Если бы он не оставил бы её тогда, не кинулся исполнять свой долг и защищать каждого, кто вошёл в его табун, с ней бы всё было хорошо и возможно атаки  этих безмозглых меховых мешков бы не было вовсе. А на её теле не было бы ран. Рапорт отвернулся от соловой и тупо уставился на грязное месиво под ногами. Ноги были весьма напряжены, сейчас Рапорт был в склейках из-за того, что пока боролся с волками сильно разогрелся и вспотел,а  затем резко остыл из-за прохладного воздуха. Вдруг он почувствовал давление на своё плечо. Это была Иша, она чуть не упал,а чёрное плечо помогло ей. Рапорт посомтрел на Ишу. Она была молчаливой и расстроенной. Ему даже показалось, что лучше бы он ушёл и оставил их. Она ведь сильная, она и без него справиться, а вот он нет.
Но вот перед  глазами вороного, да впрочем и перед глазами всех лошадей, показался небольшой лес.  А это значило, что лошади почти прибыли на место. Рапорт чуть приподнял голову и посомтрел на  этот  лес. Он казался ему бескрайним. Жеребец вдохнул поглубже свежей воздух и  не нашёл в нём ничего подозрительного, кроме запаха пихтовых деревьев да берёз. Это его порадовало. Значит он вёл табун в безопасное место,а  это ещё и значит, что они смогут отдохнут.
Лошади продолжили путь, но совсем не долгий. Буквально через пол часа ходьбы по лесу, они остановились.  Рапорт остался в стороне и без каких либо эмоций стоял. Вокруг него были одни разговоры. Иша говорила что-то своим детям,а серая кобылица своим.  И здесь Рапорт заметил,и даже приподнял свою вороную тяжелою голову, и навострил свои уши.  Его особо не интересовало о чём они там беседовали, ему просто хотелось  что бы они отдохнули. И поэтому, вороной немного приблизился к лошадям, что бы его было слышно и сказал:
- Леди, вы не желаете отдохнуть после столь долго путешествия?
Голос у жеребца был спокойный и не расторопный. Ему то же хотелось спать, но его разум понимал, что для кобыл это было намного важнее, ведь они обе матери,а  сон придаст им намного больше сил, чем обычный отдых на месте. Рапорт тут же отвёл свой взгляд от кобылиц и посмотрел на маленьких малюток, Фистенс и Вавилона. Она так безмятежно спали. В их возрасте он потерял уже мать и отца и остался один. Лишь Иша, да её брат поддерживали его всю его жизнь. Вороной немного улыбнулся и направился к ближайшему дереву, еле передвигая свои ноги.  Его глаза закрывались, но он не должен был поддаваться.  Вороной опёрся на него своим плечом и ему стало как-то легче.

Легкий морозец пощипывал ноги, заставляя пегую ускорять рысь и выше поднимать копыта и со стороны это выглядело как нелепый и быстрый испанский шаг. Вива наклонила голову и шумно фыркнула, пытаясь согнать с храпа ледяную корочку. Ноздри широко раздувались, стараясь не упустить ни одного запаха.
В пути пегая провела уже не первый день, но ни разу не обернулась. Остатки табуна, что были под прикрытием Ирри, после того как исчез Иордан ее не привлекали. Табун без Иордана был ей не нужен, а земли не нужны без Ворона. А на что она надеялась глупая? Что Ворон, за плечами которого уже не один десяток лет сможет забыть свою первую и сильную любовь? Что прекратит искать ее и их пропавшего вместе с ней жеребенка? Что сможет отмести прошлое и остаться с Вивой?
Глаза обожгло слезами. Она всегда всех теряла, всех, к кому привязывалась. Версаля, мать, отца, Иордана, Ворона, Адель, Тристана....Даже свою новообретенную сестру...
Белоснежные ресницы на пару секунд сомкнулись, не давая горячим слезам пролиться на снег. Вивальди чуть прибавила скорость, собираясь перейти в карьер, но силы ее покидали - нужно было передохнуть. Несмотря на суровую зиму тело пегой сохранило свою красоту - тонкие и длинные ноги, поджарый корпус, чуть чуть выступающие маклаки, еле заметные ребра. Тонкая, длинная шея и маленькая сухая голова с острыми ушками. Плавно перетекающие в белые, рыжие пятна, густая челка, волнистая грива и хвост. Но самым заметным были ее глаза. Огромные, насыщенно бирюзовые глаза в обрамлении белоснежных ресниц.
Вивальди не спеша замедлилась, плавно переходя на шаг и собирая шею, чтобы дать уставшей спине отдохнуть. Она уже собиралась было остановиться и поспать, как вдруг впереди послышались голоса. Всхрапнув и навострив уши пегая осторожными шагами направилась к источнику звука. Жизнь научила ее не высовываться к группе лошадей с радостной улыбкой - это могла быть шайка, и тогда ей пришлось бы несладко. Но маленькая горстка из трех жеребят, двух кобыл и жеребца на шайку не походила. Соловая кобыла и вороной были потрепаны, на кобыле алела засохшая кровь, а жеребец был в ранах. Жеребята выглядели напуганными, и тут Вива вспомнила что ночью, с перевала доносился волчий вой.
Мотнув головой она тоненько заржала, давая понять что они здесь не одни и осторожно вышла из за деревьев. Подойдя к кобылам она тихо фыркнула, отгоняя назойливую челку.
- Привет, я Вивальди...Я вижу, что у вас случилась беда, но можно мне остаться с вами? Мне....больше некуда идти.
Она опустила голову и внимательно осмотрела свои копыта, как будто они сейчас волновали ее больше всего. Внезапно раздался треск и пегая резко обернулась, наткнувшись взглядом на серого жеребчика, который судя по всему был напуган. Вив хотела подойти к нему, но осталась на месте, боясь, что он убежит.

------Начало игры------
Пафнутию не от кого было таиться. Сейчас он не при делах. Вернее, главная его задача выполнена, и теперь довольный собою крыс возвращался, чтобы сообщить своему патрону массу интересных новостей. Впрочем, интересных именно для него, черно-белого существа. Покажутся ли они занимательным и, главное, полезными для его хозяина, пока неизвестно.
Да, именно хозяина. Некогда патрон подобрал почти слепого крысеныша, вырастил, обучил. И теперь требовал немалую плату за оказанную услугу. Пафнутий, впрочем, был не против. Он даже по своему любил это небогатое на эмоции существо. А из-за природного любопытства и любви к передрягам, поручения хозяина не казались ему такими уж обременительными.
Теперь Пафнутий со всех сил шевелил лапками, спеша на назначенное место встречи. Иногда он взбирался на поваленные ветром обомшелые стволы, чтобы удостовериться – бежит он в правильном направлении. В последний раз, вскарабкавшись на какую-то скользкую корягу, он заметил темную фигуру, неподвижно застывшую на небольшом пригорке. Обрадовавшись, крыс уже через несколько мгновений зашуршал лесной подстилкой рядом с копытами жеребца. Ничуть не стесняясь, зацепился за длинный хвост и вскарабкался на широкую спину.
- А теперь самое главное, - прозвучал холодный голос. Пафнутий, уже открывший было рот и приготовившийся рассказывать историю об упавшем в реку еноте, запнулся и поскучнел. Палпатин даже головы не повернул, только повел ушами, показывая, что готов слушать. Крыс еще немного потянул время, решив расплатиться за исчезнувшую возможность потравить байки,  а потом выдал:
- Волки, – жеребец кивнул, и воодушевленный Пафнутий продолжил. – Полдня пути на северо-восток. Преследовали табун, судя по следам – лошадей пять, шесть, с жеребятами. Преследование прекратили. Причина не известна, возможно – отвлекла более легкая добыча.
Палпатин молчал. Крыс задумчиво почесал лапкой бок, осмотрел шерстку и решил, что недурно было бы помыться. Можно и прямо сейчас.
-Может, это наши? – крыс уже устроился поудобнее и перебирал шерстку, раздумывая, за какой участок лучше приняться в первую очередь. Патрон наконец, оторвался от осмотра окрестностей и задумчиво согласился.
-Может и наши, - он развернулся и безошибочно определив направление отправился туда, где, по словам Пафнутия, должен был быть сейчас табун. Крыс же продолжал умываться на его спине. К тряске во время таких поездок он привык, так что свалиться не боялся. Тем более, Патрон предпочитает передвигаться весьма удобным шагом.
Через два часа они, наконец, достигли цели. Пафнутий за это время успел не только вычистить шерстку, но и поспать. Теперь он перебрался на голову серого и, вцепившись в черную челку, с интересом осматривался.
Палпатин тоже не пренебрег беглым осмотром. Да, это, несомненно, его табун. Не так давно жеребец покинул его, отправившись по каким-то таинственным делам. И так случилось, что по его возвращении Рапорт и Иша уже увели лошадей прочь. Что ж, серому не составило труда их нагнать. Правда, не слишком он и спешил это сделать.
И здорово же их потрепало. Палпатин заметил и пару новых морд. Прибились во время перехода? Такое случается. Впрочем, он скоро и сам все узнает. Жеребец направился прямо к Рапорту и Ише.
-И вы уверенны, что теперь в полной безопасности? – вместо приветствия. Сообразительный Пафнутий уже был на земле и шустро перебирая лапками, скрылся из виду. Крысу не требовалось ничего разъяснять – тот понимал патрона с полуслова. Вот отчего Палпатин так высоко ценил своего помощника.

Все  совершают ошибки, абсолютно все. И рапорт тоже допустил её , она явилась  мгновенно и значительно подпортила жизнь вороного, его семьи и табуна. Но он выполнял свой долг, но забыл про семью.  Возможно это не простительно и соловая  может его и не простит,  это будет её выбор. Он лишь поступит так, как хочет она, потому что любит всем сердцем. Вороной стоял  возле дерева и спокойно наблюдал за происходящим вокруг. Всё было спокойно, кобылы мирно беседовали о чём-то, видимо о том, о чём Рапорту знать не нужно было. Ну и ладно. Вороной смотрел куда-то в сторону и увидел что-то светлое. это была пегая кобыла, которая тут же направилась к кобылам и заговорила с ними. Вороному даже показалось, что он здесь вовсе лишний и никому не нужен.  Жеребец угрюмо склонил свои голову к земле и слегка прикрыл глаза.  Усталые ноги немного тряслись  от усталости и даже чуть казалось, что эта вороная туша сейчас упадёт. Возможно так и случилось бы через несколько часов, да вот хруст веток отвлёк жеребца.  Рапорт резко задрал свою. голову и своими глазами уставился на серого жеребчика, который замер.  На первый взгляд это казалось подозрительным, но тут же Иша подключилась  к разговору с  жеребцом. Рапорт очень внимательно наблюдал за ней, власть ей шел, и казалось вовсе, что она сейчас сможет обойтись и без него.  Вороной тяжело вздохнул и уставился на грязь. Она почему-то напоминала ему самого себя. Ему казалось, что он такой же растоптанный и никому не нужный, и даже раздражающий окружающих. Вороному просто хотелось уйти в себя и прекратить эту вечную борьбу с жизнью.  Ну другая часть  жеребца, утверждала обратное: она твердила, что ему нужно жить и бороться за право жизни, жить ради любви и табуна. Но почему-то никакого особого желания у Рапорта не наблюдалось.
Но вот всё тягость раздумий жеребца разбавила новая краска, а точнее старая.  К табуну подбежала Поташ со своей спутницей - белоснежной кошкой. Серая в гречку кобыла поприветствовала вороного и соловую. Рапорт лишь выдавил из своего лица какую-то улыбку, что бы хоть как-то отреагировать на слова кобылы, ну а потом всё же решил добавить одно слово:
- Добрый.
Суровый голос. Он говорил лишь о  том, что день -то был явно не добрый, а наверное наи ужаснейший почти. Вороной тяжко вдохнул   и хотел было закрыть свои глаза и чуток вздремнуть, что бы набраться сил, как вдруг пришёл  Палпатин и заявил: «И вы уверенны, что теперь в полной безопасности?» Иша тут же ему ответила и пошла в сторону Рапорта. Рапорт же поднял свою голову и навострил уши и, смотря на свою любимую, и ответит Палу:
- Риторический вопрос, друг мой. разве сейчас возможно находится в безопасности?  Сейчас один случайный  поступок или случайность  можгут сломать жизнь тебе самому или другим, тебя окружающим, близким и родным, или же вовсе привести к летальному исходу.
Вороной говорил не отводя своих глаз от соловой. Он будто бы дышал только ей. Но она явно шла не хотела прощать вороного за его глупый и бессмысленный поступок, от чего было очень больно. Соловая подошла и уткнулась своим лбом почти в плечо вороному. Рапорт смотрел на неё своими  глазами,  тут она тихо сказала: «Ты жалеешь, что нашел нас...да? Если бы ты не пришел, мы бы погибли....Спасибо...» Раопрт немного замер. такого поворота событий он не ожидал. Вороной наклонил свою голову и  прикоснулся своим носом к носу соловой и начал говорить:
- Глупышка,  как я могу жалеть о том, что нашёл наконец-то свою любимую и наших детей? Я ведь вас люблю, ради вас живу и буду жить, пока моё сердце не перестанет биться. Я всегда буду рядом с вами, а  мой поступок... Я понимаю его простить сложно, но ты попытайся. Если ты захочешь, что бы я ушёл, я уйду... Знай, я всё для тебя сделаю.

beginning of the game;
«В новый мир, за новыми приключениями на свой зад…» © by me.
Утро. Я проснулась, и создалось ощущение, будто я вновь родилась. Но это рождение произошло в совсем какой-то левой обстановке, вдали от моего родного табуна. Я взглянула на довольного лиса поедающего несчастное мертвое тельца зайца. Мне стало его жаль, но к этим картинам я давным-давно привыкла, так что ничто не могло меня смутить на данный момент. Я встала со снега, который постепенно превращался в лужи, растекающиеся по окраине. Теперь меня терзала мысль о том, где же мой табун. Без него мне было одиноко, и не по себе. Я внимательно осмотрелась вокруг, и стала обращать внимание на абсолютно всё вокруг. Ведь каждая деталь поможет мне найти мою семью. Я вновь взглянула на Креша, который уже завершал утреннюю трапезу. И не удержавшись он заявил: Дорогуша, выгляни за кусты, возможно они там. Вечно я должен тебе всё пояснять как маленькому жеребенку, - ехидно проговорил он, и выскользнул из кустов. А вскоре вновь вернулся обратно. И хихикая проговорил: Ну а что я говорил…, - сказал он, укладываясь на мягкую шкуру недавно убитого зайца. Я лишь укоризненно взглянула на него, и попыталась выйти из кустов. Ветки лишь хлестали мне морду и скользили по гнедому телу. Оставалось одно – прыгать. Расстояние между мной и ближайшем деревом было несколько метров, поэтому я взяла небольшое расстояние между моим крупом и деревом. Я резким рывком стартанула с места, и сделав сильный толчок ногами, выпрыгнула из этих весьма не гостеприимных кустиков. Я оказалась среди глубокого соснового леса. Знаете, а там, в кустах он казался другим. Довольный лис выскочил из кустов и подошёл ко мне. Я обиженно посмотрела на него, и вдохнула аромат соснового бора. Неожиданно вместе с воздухом сосен влетел и запахи родных мне лошадей. Я счастливо заржала и ринулась в сторону знакомого запаха. Оббегая всевозможные кусты, деревья и остальные преграды я пришла к ним. К родным сердцу лошадям, они были мне как матери, отцы, братья и сестры, бабушки и дедушки. Именно они моя семья. Я счастливая подбежала к своеобразному «кругу», и сама того не желая сказала: Наконец-то я вас нашла, мой любимый табун..- я тяжело выдохнула, устала, слишком. Надеюсь, ничего более не происходило, в моё отсутствие?, - я улыбнулась. Теперь я чувствовала себя в безопасности, ни что более меня не пугало. Только теперь, этот мир странно изменился, поменял раскраску. Словно заново появился. Теперь я вновь обрела воодушевленность и интерес к жизни. Я была готова носиться по поляне от счастья, но кажется надо обуздать свои эмоции. Я перестала обращать внимание на лиса. Он мне весьма и весьма надоел за последнее время. Да и вообще, меня последние минуты терзает страшное желание покоя и одиночества. Но также я хочу обзавестись новыми знакомыми, кажется, тут появилась парочка новеньких. Я пробежалась глазами по заснеженной поляне, наполненной лошадьми. Мы были окружены длинноствольными соснами, так что я чувствовала себя спокойно, ведь хищники нас не побеспокоят. Я довольно улыбнулась, и протрусила к ближайшему деревцу. Устало уткнувшись в ствол дерева, я о чём-то задумалась, теперь об этом и не вспомню. Я так скучала по родным мне лошадкам, что слишком устала от бесконечных раздумий. И непротив была бы вздремнуть. Но мне не положено, к большому сожалению…

Отредактировано Unfulfiled (2012-03-15 19:07:35)

Весеннее солнце пробуждалось ото сна, пригревая лес своими тёплыми лучами. Снег уже сошёл, снабжая почву влагой и обнажая прошлогоднюю зелень мха. Всё казалось невероятно прозрачным и неестественно сладко-пахнущим. Седовласый жеребец медленно брёл, лениво переставляя свои конечности. В его глазах, как в зеркале, отражался каждый кусочек проснувшейся природы. Уже щебетали птицы и небо освободилось от оков тяжёлых туч. Ноги по бабки проваливались во влажной почве, но это приятное чувство будоражило его вплоть до мелкой дрожи. Шишу прошёл до холма и остановился на нем, взирая на чудесную поляну, усеянную еще множеством мелких проталин. Ветерок забавно трепал гриву и вздымал воздушную чёлку, с этим же приносил целый букет потусторонних запахов. Орловец прикрыл белёсые ресницы и раздув ноздри шумно вздохнул. В памяти пронеслось огромное количество различных моментов. Гашиш уже давно пребывает в лесах, и весну он приветствует с особым трепетом.