--->откуда-то

Мысли, мысли, мысли. Они летали в твоей голове, путались и разрывались на мелкие кусочки, которые ты опять подбирала. Почему же мы думаем? И почему мы можем думать про себя? Люди знают ответ, но лошади, скорее всего, нет, или точно да. Ну вот, опять тогда продолжим думать над той фразой, которую ты сказала ранее. Может уже перейти в игру? Может. Ну тогда давай, ставь плёночку, посмотрим.
Твой зад уже появился тут. Точнее нет, он ещё не у реки, а просто мелькает на горизонте, сообщая, что скоро дойдёт до своей цели. Лис шёл рядом, явно что-то вынюхивая, раз вёл носом по снегу. Я лишь с большой ухмылкой посмотрела на него, и пошагала дальше. В этом месте, хотя бы, снега было немного меньше, чем у озера, на котором ты была. Я прибавила шаг, а после пустилась рысцой по белоснежному покрову земли. Лис тоже рядом запрыгал, но тут же указал мне хвостом остановиться. Я резко затормозила, приподнявшись на дыбы.
-Стой, я учуял мышь, только из-за твоего топота она ушла дальше. Подожди меня, я её поймаю. – произнёс бодро лис и пошёл левее твоей тушки.
Мне тут же хотелось возразить, но этот бурый подлец сразу же ушёл, да причем далеко. Ладно, так уж и быть, подожду его, замерзая в снегу.
Вот лис остановился, повёл ушами, а потом как прыгнет в то место, куда смотрел. Ты вглядывалась и увидела, что Сид поймал мышку, точнее он её сначала швырнул. «Он что, тупой что ль? Сразу же было не съесть, или выпендрёж надо показать? Чем быстрее начнёт, тем мы быстрее с ним двинемся в путь.» - думала вороная, нервно топчась на месте.
Лис уже подбежал к тебе, облизывая свою острую мордочку. Я лишь передразнила его, высунув язык и покачав головой. А Сид весело прыгнул и побежал вперёд. Кобыла сорвалась в галоп, обгоняя своего друга, но не заметила, впрочем, как всегда, какую-то выпуклость и упала, проехавшись.
-Ах ты, вонючая кочка! Я и так ненавижу этот снег, а ты ещё меня и изваляла в нём! И что ты тут вообще делаешь? Твоё дело сдохнуть где-нибудь подальше! – ругалась кобыла, вставая со снега.
Сид как всегда смеялся над твоим разговором с неодушевлённым предметом. Вороная фырчала, выбивая холодный снег из ноздрей. Анафема была крайне не довольна тем, что повалялась в снегу без своего же согласия. Она на всё реагировала нервозно, даже иногда, редко, но психовала. Поэтому лис ей помогал, не начать драку, или вовремя выйти из ссоры, пока та не закончилась дракой. Так что, вот так.
-Заткнись уже, у меня уши вянут. – грубо произнёс лис.
Вороная окрысилась и скозлила над головой лиса, а потом со всей силой толкнула его мордой, что лис аж поднялся и приземлился в нескольких сантиметром от того места, где сидел. Бурый зарычал, ощетинив загривок, но ничего предпринимать не стал. Он знал, зараза, что я его никаким образом не обижу, так что он довольствовался своим положением. Кобыла побежала опять вперёд, краем глаза смотрела на лиса, который с довольной миной бежал за тобой.
«Ну и где же эта река, про которую мне говорили? Не уж то обманули? Хотя не, чо то виднеется впереди, надо только с этой горки спуститься.» - про себя проговаривала вороная.
Анафема сбежала галопом с горы, чуть опять не навернувшись, но удержала равновесие. Лис скатился следом за кобылой. Он-то умный. Значит так, Сид лёг на спину и покатился с горки, тоже мне тут, деловой. Перешла на рысь, а потом на шаг.
Ноздри мои раздувались, хвост опять колотил бока, нервничала я. Как ещё за девять лет моя нервная система вообще не вышла из строя? Вопрос, причём большой вопрос.
А вот и река. Я медленно подошла к короче льда, рядом валялись камни, кое-где была грязь. Река была затянута тонким льдом, как-то странно, ну да ладно.
Кобыла несколько раз копытом постучала по льду, пока тот не раскололся. Анафема наклонила голову к воде, и совсем немного отпила.
-Фу, вода холодная какая. – бросила ты, морща свою морду.
-Ну а ты что хотела? Сейчас что, лето на дворе? Зима. – быстро ответил лис, наклоняясь тоже, чтоб попить.
Кобыла посмотрела по сторонам, будто кто-то следил за ней. А потом, собравшись с мыслями, побежала галопом подальше от этого места.
--->куда-то
офф: я потом к вам подойду, или уже во флеше поиграем)

Отредактировано anathema (2012-02-19 18:44:43)

Ветер совсем утих, возможно, из-за деревьев, что были со всех сторон. Немного потеплело, и можно было вздохнуть свободно, и наедятся, что очередные сильные морозы уже вернуться не скоро. Но, увы, всего лишь год и снова зима, снова война с природой, снова выживать. Где то в душе ты уже чувствовала, что вот она, вот долгожданная весна, она совсем близко и скоро порадует тебя сочной и такой молодой и вкусной травой. Ах, такой чувство, будто, увидим траву, то ты бы целый день набивала ей живот, но это всего лишь так кажется. Кажется, или нет, но явно голов мучил тебя в данные час. Иногда живот издавал бурчание, целый оркестр там бушевал, но, то, что тебя окружало, совсем не хотелось употреблять в пищу.
Кобыла слегка ободрилась, когда лошади вышли на открытую местность, и перед твоими глазами раскинулась красивая река, что еще все же была покрыта льдом. Где то там, далеко, почти у самой реки была незнакомая лошадь, но долго тут она не задержалась и пустилась в галоп куда-то прочь. Ты лишь провела её взглядом.
Жеребец, что все еще был с тобой, произнес какую-то фразу, что Морриган на минуту задумалась, вдумчиво хмыкнула и посмотрела в сероватое небо, где лучи солнца все еще никак не могла выйти из-за облаков. Потом перевела взгляд на ЛСД, он явно тоже уже слегка ободрился и «взял себя в руки».
-И не планируешься сейчас обосноваться в каком-нибудь из табунов? – произнес Эл.
- Нет.. Мне хватило той жизни и на этом жизнь «стадной овечки» закончена навсегда… - с улыбкой сказала кобыла, - я довольна такой жизнью, где ты принадлежишь сам себе и никто тебе не указ, где не нужно стоять на одном месте, где есть свобода.. – как то мечтательно и довольно продолжила свои слова Морриган.
Вздохнув полной грудью, ты посмотрела вперед. Твои мышцы напряглись, хотелось дикой свободы, энергия каким-то огромным количеством подкатила к тебе, и её срочно нужно было выплеснуть. Перед тобой была свободная дорога, поле, на котором не было деревьев – «беги не хочу».
Да а чего сдерживать себя? Я просто рванула вперед. Сразу стала идти в галопе, с каждым толчком ускоряясь все быстрее и быстрее, и вот казалось, что еще чуть-чуть, и я взлечу. Это чувство, когда в лицо бьет потом ветра, под копытами отлетает снег волной, грива и хвост как черный парус у корабля, а ты словно корабль, что несется сквозь волны. Не останавливаясь, откинув полностью все мысли, я мчалась к реке, если бы не она, то наверно я бы пробежала еще сотню километров.
Тут ты резко сбавила ход, потому что лед на реке стал трескаться, и ты стала проваливаться в ледяную воду. Она так сильно обжигала твоя копыта, что казалось – это не вода, а огонь. Но Морриган вбежала лишь на пару метром и поэтому ввода тебе была лишь по колена, но дурацкий лег, что раскололся, успел тебя порезать и кристальная вода и прозрачные льдинки, что были как алмазы, стали в красные разводы.
Кобыла стала выходить из воды, стараясь высоко поднимать ноги, но лед продолжал резать ноги. Это было не страшно, всего лишь небольшие порезы. Кровь стекала на белоснежный ковер и замерзала.
Ты, не обращая внимания на порезы, посмотрела на жеребца, стараясь найти его взглядом, побежал ли он за тобой, или все еще спокойно шел к реке, где ты уже успела побывать.
Глянув на копыта, не льется ли кровь, ты убедилась, то царапины совсем не глубокие и уже успели слегка затянуться или благодаря крови, что примерзла, уже больше она не текла. К тому же на вороной шерсти всей этой «красоты» было пойти не видно, если не приглядываться.
Кобыла развернулась и снова подошла к реке, но не стала в нее заходить, лишь у берега, где был проломлен лед, попила воды, что обжигала горло и охлаждала тебя внутри, а ты просто закипала из-за бешеного бега.

Мир мечтаний, мир грёз отаковывал тебя со всех сторон, казалось, что вот-вот всё может измениться, что вся жизнь перевернётся с ног на голову, ты будешь счастливы, ты начнёшь новую историю, забудешь про прошлые беды, но где-то то, глубокое подсознание, не убитое ещё долгими годами скитаний говорило тебе о том, что этому не бывать, пустые мечты, глупые мысли чёкнутого жеребца. Вопросительный взгляд тёмных очей был брошен на Морриган, но ты не ждал от неё никакого ответа, просто так, для виду. Ты знал, что уж ей точно не известна твоя судьба, никому не известна. Тяжёлый вздох и ты вновь бредёшь в незиветность. Иссеня чёрная шерсть поблёскивает на первых лучах, встающего солнца, одаряющего своими тёплыми лучами всё, что только попадается по пути. Всё говорило о близкой весне и ты был этому несомненно рад. Весна не ассоциировалась у тебя с любовью, ты таковой к сожалению ещё не успел познать за свою довольно долгую жизнь и не знал, познаешь ли ещё когда-то. Весна была для тебя рождением природы, открытием новой главы в жизни с надеждой, что всё изменится, что всё станет хорошо. Как бы не говорили о весне, о склякоти, ты всё это любил, ведь со слякотью приходило тепло, с теплом трава и птицы, красивые, разноцветные птицы, пестрящие на каждом углу своим ярким оперением и радующие слух своими заливным пением и днём, и ночью.
- И неужели тебе это совсем не надоедает?
Спустя некоторое время всё же решился поинтересоваться ты, как бы там ни было, как бы ты старательно не говорил всем о своей любви к одиночеству, иногда всё же хотелось компании, ведь именно компания, как правило дарит столько приятных моментов в жизни, которые порой может и стыдно вспомнить, но главное, что можно вспомнить, хуже, когда прожил множество лет, но так и не обернуться назад, ничего не припомнить и понять, что всё это было зря.
Впереди где-то замаячило два светлых силуэта, ты резко встрепенулся, выпрямился, поставил уши в остро и стал прислушиваться. Мышцы заиграли под блестящей шерстью, ты выглядел довольно красиво, жаль только себя со стороны не видел  и не мог повысить себе хоть немного самооценку.
-Кто это?
Пробормотал себе под нос, спрашивая у самого себя так, что вороная спутница могла вполне услышать вопрос. Задвигав ушами, как локаторами и внимательно вглядевшись, ты всё же смог понять, что это две кобылы. Одна из них остановился около реки, не пожелав к вам идти, а другая наоборот, направилась прямиком к вам, знакомиться. Ты настроженно  остановился и стал ожидать. Подле серой бежал серый зверь, который впрочем окзаался пустяком для волнений, оставшись где-то поодаль от вас, он и вовсе перестал интересовать тебя.
-Привет.
Довольно широко улыбнувшись ответил ты, как всегда стараясь быть похожим на чеширского кота, чья улыбка ослепительна и широка, он пожалуй в этой части был твоим кумиром, которому ты никогда не устанешь подражать.

---------Зимний сад
Вот она в третий раз покидает не слишком шумную компанию шаечных. Опять уходит. На этот раз одна, по собственному желанию. Конечно, она смогла бы прихватить с собою спутника, того же Мотти, к примеру. И сейчас не шествовала бы в гордом одиночестве, может, весело болтала бы о какой-нибудь ерунде. Присматривалась к собеседнику…  Да много еще способов приятного совместного времяпровождения.
Безусловно, лучшим спутником для прогулки был бы Маргинал. Но сейчас вороной наоборот хотелось увеличить дистанцию насколько это возможно. Рядом с безгривым трезво мыслить, да и вообще думать, становилось слишком сложно. Но стоило лишь покинуть сад и очутиться вдали от харизматичного жеребца, и прежнее ледяное спокойствие и сосредоточенность стали возвращаться к ней.
Он ей нравиться? Определенно да. За что? Ну, все просто. Рядом с ним отступает самый страшный недуг, так докучавший кобылице во время скитаний, - скука. Это привлекло ее поначалу. Марг был не таким, как все. Наглым, настойчивым, ярким. Он ничего не скрывал, ни от кого не прятался. Уверенность в себе – второе качество. Что ни говори, а рядом с сильным жеребцом приятно чувствовать себя мм… слабой дамой, что ли. Помурлыкать, распушить шерсть. Приятно…
Она закрыла глаза, от нахлынувшей вдруг нежной теплоты и чуть не оступилась. Так, вернемся к реальности. Она действительно может оступится. Влюбилась – это патология. А что на-таки втюрилась – сомнений нет. Чего стоит одно: «он такой, такой… непревзойденный!». Стоит надеть эти розовые очки – и от прежней Хольги мало что останется. Это вороная знала точно – не в первый раз весна приходит в ее сердце. А Маргиналу она врят ли понравиться в новом образе.
Время летело незаметно. Кобылица сама и не заметила, как достигла реки. Удивленно смотрела она с холма на неторопливую темную воду, толкавшую пожелтевшие обгрызенные теплом льдины. Видимо, далеко ее занесло. А обратного пути она совсем не помнит – что делать, не смотрела она по сторонам, сосредоточившись на своих переживаниях. Оглянувшись, Хольга заметила чернеющий на горизонте изломанные силуэт леса. Скорее всего, именно оттуда она и пришла. Кобылица хотела было повернуть назад, но раздумала. Подчинившись неожиданно нахлынувшей апатии, она склонила голову и побрела вперед.
Черные силуэты впереди поначалу не привлекли ее внимания. Хольге вообще не было ни до чего дела. Отчего-то чувствовала она себя покинутой, ненужной, брошенной. Хотя никто ее, разумеется, не бросал, да и ушла она по своей воле. Теперь самостоятельная прогулка уже не казалась ей такой блестящей идеей. Но привычка брала верх, кобылица предпочитала переживать в одиночестве. Лошадям не обязательно видеть ее без улыбчивой маски.
Она подошла совсем близко. Голоса вырвали ее из промозглой серости тоски. Кобылица подняла голову и навострила уши. Вороные, чуть дальше – светлое облачко. Крепкие, поджарые жеребец и кобыла, о чем-то беседующие. Мм, не повезло ей. Но развернуться и уйти, когда Хольгу уже заметили? Глупо? А , леший с ними, может, ничего страшного, если она не будет улыбаться.
- Прекрасный день, прекрасная погода, - занудливо протянула вороная. – Надеюсь, я не мешаю вашему конструктивному общению?

Наверное, нужно было пройти мимо. Наверное, не следовало заводить разговор и оставить этих двоих в покое. И себя тоже. Все-таки вынужденное общение всегда стресс, пусть даже и меньший, чем те душевные метания, не дающие наслаждаться пейзажем. Хольга все - еще не могла удостовериться, что выбрала верный путь бегства от собственных чувств.
На задумчивой морде вороного жеребца появилась так знакомая Хольге натянутая улыбка. Надо же, не одна она прибегает к этой исковерканной маске, пытаясь скрыть истину. Или просто проявить дружелюбие, которым даже и не пахнет. Неужто она уже успела насолить этим двоим?
-Что ж, я рада, что не являюсь помехой, - а даже если бы и являлась, не чувствую что-то раскаяния на этот счет. Раскланиваться с каждым встречным – поперечным? Вот еще! Но, как и ее вороной собеседник, кобылица не желала, чтобы даже отблеск этих мыслей отразился на ее мордочке. Так что она тоже надела свою фирменную улыбку. Получилось намного лучше, чем у незнакомца. Наверное, у нее опыта все-таки больше.
-Меня зовут Хольга, - представилась она. Конечно, несколько странно, что от нее сразу требовали имя. Словно проверяют или ищут кого… Как бы то ни было, но не ее. Никому она не нужна, хнык. Так и хотелось скорчить постную рожу и наигранно порыдать в чужую гриву. Вороная даже на минуту сама испугалась той истеричной натуре, что так решительно толкалась, пытаясь высвободиться. Вот уж не подозревала об этой стороне своей души.
- Мм, это допрос? – все же поинтересовалась она. – Впрочем, я не против, допрашивайте. Только и сами представьтесь, чтобы…чтобы… А чтобы и вас узнать.
Последнюю фразу она бросила таким раздраженным тоном, будто ей просто невыносимо чешется ухо, а эти двое мешают отвлечься и почесать. Тугой клубок стремительно разматывался, и остановить, сжаться Хольга не могла. Ее несло, словно Маргинала при виде Мартина. Причем, кобылица сама была обескуражена собственным поведением. Да что происходит, в конце -   концов?
Она хотела было извиниться, но так и не смогла выдавить из себя парочки вежливых фраз. На языке вертелось пару колких фраз, готовых сорваться с языка, как только она откроет рот. Так что вороная немного помолчала, глотая собственные слова. И когда, наконец, справилась с собой, вновь обратилась к своим новым знакомым.
-Верно, весна. Так по зелени соскучилась, что стала больно раздражительной. Надеюсь, что не слишком задели вас?

Парочка молчала. Хольга молчала тоже. Решили ее игнорировать? Ладушки. Впрочем, она и сама бы так поступила, решись какая-нибудь наглая особа вторгнуться в их с Маргом тихую – мирную беседу. Так, а как этот безгривый пустомеля опять затесался среди ее мыслей? Непорядок.
Вороная повернула голову и попыталась думать о чем-нибудь другом. Уходить она не стала. Может, из принципа и вредности, не желая оставлять парочку наедине. Может, ей просто не хотелось никуда идти. Тем более, это место ничем не хуже других. Даже лучше, река вон рядом.
Кобылица смотрела на бегущую воду и размышляла, что неплохо было бы искупаться. Как-то сама самой вспомнилась их с Маргиналом прогулка к озеру и столь неудачный заплыв последнего. Легкая улыбка появилась на мордочке Хольги. Даже теперь она не могла не усмехнуться их глупой затее. Усмехнуться и порадоваться, что все так хорошо закончилось для их обоих. Лысый даже вон, на разведку ускакал. Охальник!
Впрочем, глупо надеется выбросить все происшедшее из головы. Почему бы просто не порадоваться этой неожиданной влюбленности. Конечно, ничего хорошего это чувство в себе не несет. Только очередные безумства и глупости. Но не они ли делают жизнь насыщенной событиями? Лучше уж навернуться с крутой горки, чем помереть здоровой. Обидно ведь.
Весна выстукивала какой-то незамысловатый мотивчик. Были тепло и спокойно. Вороные молчали, да и вообще почти не подавали признаков жизни. И Хольга потиху задремала, чуть покачиваясь на своих длинных ногах. Уши ее подрагивали, выдавая, что хозяйка их еще не совсем расслабилась и способна быстренько вернуться в строй.
Размягченная оттепелью и талым снегом земля смягчала шаг. Хищник при желании мог бы подкрасться и вовсе бесшумно. Лошадь же – идти, не страшась, что ее услышат. Только чавканье приболоченой у самого берега земли выдало пришельца. Кобылица нехотя приоткрыла один глаз. Еще один жеребец, что ли?
Он не скрывался, да и вообще не заторачивался. Прямой наводкой отправился к воде. Хольга чуть понаблюдала за ним и решила, что он как пришел, так сейчас и уйдет. Деловой, однако… Но нет, утолив жажду незнакомец все-таки решил подойти. Из вежливости или по другой причине?
- Доброго, - отозвалась она. Парочка, видимо, отвечать не собиралась. – И как водичка? Не холодная, зубы не ломит?
Тухлой рыбкой не отдает? Но Хольга сдержалась. Незнакомец ведь не виноват, что у нее бушуют гормоны. А может вороная просто нахваталась от Маргинала. Тот уж точно язык за зубами прятать не умел.

Только сейчас она заметила спутника вороного жеребца – черного волка. Да, необычно спутник. Взгляд кобылы скользнул по хищнику, словно тот был чем-то неодушевленным и малозанимательным. Конечно, дело обстояло совсем наоборот. Волк беспокоил Хольгу, пусть и не настолько, чтобы покинуть берег. Но присматривать за ним краем глаза, пожалуй, стоит.
Лошади предпочитали несколько иных спутников. Птички, зайчики, иные пушистые миловидные шарики. Тьфу, телячьи нежности. Маменька их, что ли в детстве не ласкала? Волк же не походил на такую «домашнюю зверюшку». Он, скорее друг, чем гламурный аксессуар. Что ж, примем его присутствие, как должное.
-Исчерпывающий ответ, - хмыкнула Хольга. Она и сама была не против сделать пару глотков, но после живописания вороного решила, что не так уж ей и хочется. Подождет, пока солнце пригреет посильнее. А может, хлебнет по пути из какого-нибудь ручейка.
-Висмут, - повторила она имя представившегося. С чем-то оно у нее ассоциировалось…Хм, с чем-то кислым. Аж зубы сводит. Вот же какое совпадение, первая фраза характеризует нашего нового знакомого. Пусть пока только имя, но может после окажется, что и характер ему под стать?
-Хольга, - в свою очередь представилась она. – И что тебя завело в эти края, Висмут? Догоняешь свой табун или просто решил копыта поразмять?
Да, наличие поблизости табуна – не слишком благоприятный исход. Такие сообщества лошадей Хольга не любила. Табуны, в большинстве своем ведут себя нагло и самоуверенно. Не раз одиночкам приходилось уступать дорогу и пастбище этой ораве. Впрочем, теперь рядом находится вроде бы как ее шайка. И кобылице стоит радеть и за их благополучие.
Хорошо бы ее новый знакомый оказался очередным одиноким странником. По нем не скажешь, что он слишком общительный. Нет, конечно, в табуне тоже встречались молчуны. Но при первой же возможности любители одиночества стараются покинуть других лошадей, чтобы насладиться одиночеством и покоем. Таков ли этот Висмут с кислинкой?

Он действительно напоминал странника. Вид у него был… неухоженный что -ли. Такими лошади становятся, когда долго и без цели странствуют. Идут куда глаза глядят, а что нужно – не знают. Инерция. Хольге подобное настроение было знакомо, правда до крайности она никогда не доходила.
Когда  кисленький ( нет, ну он действительно киснет, причем прямо на глазах, скоро бродить начнет. А нет, уже начал) закончил свою речь, Хольга задумалась. На ее хитрой мордочке явно было написано, что  мешать «молодоженам» она намерена до конца. А если те вдруг плюнут на все и займутся делом, то, пожалуй, будет пыхтеть молодому в ухо, поясняя ему что и как надо делать. Конечно, все это может закончиться членовредительством. Но вороная, как всегда, была только рада потасовке.
Но окинув взглядом своих новых сонных знакомых, она пришла к выводу, что Кислый преувеличивает. Этих сейчас ничего не расшевелит. И что, торчать здесь ожидая невесть чего? Может, стоит пойти за Висмутом?
Немного помявшись, она кивнула в знак согласия. Уж здесь ее точно ничего не задерживает.
-Ладушки, ребятки, - обратилась она к сонному царству. – Успехов вам во всех ваших начинаниях, - она лукаво прищурилась, а затем развернулась к парочке крупом.
- Пошли, скромняга, - в ее словах не было и доли насмешки. Обидеть Висмута она не хотела, пусть и взяла немного панибратский тон. Легонько толкнула мордой Кислого в бок – ему все-таки дорогу показывать, а он продолжает стоять. Непорядок. – Куда идем-то?
-------Куда-то

Отредактировано Хольга (2012-05-13 22:03:00)

>>>Вход в игру>>>

Короткой рысью, высоко задирая свою светлую головушку и старательно отрывая от земли ноги, серый конь спешит по какому-то важному для него делу. Странствуя в одиночку, можно понять, как жить дальше, а также разобраться со всем мусором, поселившимся в твоем сознании. Гилберт уже около года не показывается родным, а из них у него лишь сестра. Вспоминая, что уход его не сопровождался добрыми напутствиями, жеребцу следует сделать трудный шаг — извиниться. Подобное, всегда дается ему с трудом, ведь «С какой это стати Великие должны идти на подобное?», но ради семьи, можно и переступить через себя. Тем более Гил скучает по своей сестренке, да и узнать, как она, не обижают ли ее, тоже нужно. Насколько она изменилась, примет ли его, оставившего ее одну, предателя? — голова забита лишь подобными мыслями, хотя на морде нет напряженного выражения, как всегда самодовольный взгляд, смотрящий на всё и всех сверху вниз. За время странствий Гилберт немного окреп и возмужал, но натура его до сих пор остается неизменной: такой же засранец, играющий роль «крутого парня», а также добрый и тихий внутри.
Рысь сменяется спокойным шагом. Решая дать Своему Великолепию немного передохнуть, Гил останавливается у кромки воды. Жеребец гордо встряхивает головой, отряхиваясь от пыли и грязи покрывающей его светлую шкуру. После долгого путешествия, да еще и в такое знойное лето, Гилберт сильно вымотался, хотя взгляд его все еще такой же гордый и величественный, как обычно, а это показатель того, что немного сил еще имеется в запасе. Медленно заходя в воду по колено, конь опускает голову к воде и начинает жадно пить. Комки в горле постепенно исчезают, и жеребец облегченно выдыхает. Напившись, серый конь хочет немного освежиться и смыть свою усталость. Опуская нос поглубже, так что видны лишь глаза и белые уши, Гилберт шагает дальше, туда, где вода касается живота. Все также держа нос в прохладе, жеребец вытягивает шею, соприкасаясь ею с гладью водоема. Расслабляясь в прохладной реке, тот гонит все гнетущие мысли, заряжая себя оптимизмом. Поднимая, наконец, голову вверх, Гилберт вглядывается вдаль, на другой берег: «Вплавь, что ли перебираться?». Встряхивая шеей, так что маленькие капельки летят во все стороны и превращаются в круги, расходящиеся по воде, Гил идет обратно на свой берег. «Итак, что мы имеем?» — начинает осмыслять ситуацию Его Величество, — «Плыть долго — река широкая, да и мокнуть больше не хочется. И вообще, вдруг тут течение сильное, а как же мир без такого замечательного, как я? Есть тут где переход? Хмм...». Долго стоять на пекле — мало удовольствия, поэтому Гилберт отправляется гулять вдоль реки. Опустив немного шею, широкой рысью тот пробегает по сухой траве, так и не находя никаких переходов или хотя бы сужений реки.
«Пфф, отстой какой...!» — жалуется сам себе жеребец, останавливаясь, от негодования прижимая уши к затылку и громко топая передней ногой. Не зная как быть, тот возвращается обратно, туда, где недавно купался. Таким недовольным взглядом смотря на воду, будто, словно пророк Моисей, изведет ту с пути своего, Гил хмурится от досады. Напряженно хлестая хвостом себя по бокам, заодно избавляясь от надоедливых кровососущих, конь призадумывается: а зачем вообще он идет туда? ждет ли его сестра? там ли она вообще? какой вкус у рыбы? Последний вопрос он задает себе уже от скуки. «Мягкая да склизкая, наверное,» — морщится серый жеребец.