Хорош, однако, декабрь. Дожили - зимой снега не допросишься! Одно грязное месиво. Ну не суть...
-Ты что, опять за этими шаечными?! Дес, ну ты чего?
Что такого? Прекрати ворчать!
-Полжизни одиночкой прожила и на тебе!
Спорить дальше ты не стала, а просто продолжила свой путь через грязный зимний лес. Да, видимо в этому году мы будем лепить грязевиков. И вот ты совсем близко к месту встречи двух "племен". Да, стихия берет под свое крыло всех. Ну хоть и в тесноте, зато не в обиде. Широченные плечи и круп Херсонеса ты разглядела без труда, как не заметить такой шкафчик (xD). Подобравшись со спины, ты сбавила темпы до осторожного шага и зашла немного справа от шаечного главаря и слегка ухмыльнулась, увидев всё те же самые, хоть и несколько незнакомые, лица. Кивнув головой в знак приветствия, ты навострила уши и стала пополнять свой мозг новой информацией.
Отлично. Сами патрулировать территорию не хотят, отправляют пернатых. Ты с эдакой злобной улыбочкой покосилась на Ража. Были бы брови, ты бы ещё ими вверх-вниз подвигала, как истинный злодей.
-Прекрати так делать. Никуда я не полечу.
Надо будет, полетишь ещё как миленький. Заметь, не я тогда сказала, что ты у меня в долгу.
-Знаю, знаю. Какой черт меня за язык дернул...
На самом деле ворон не был таким ворчливым, относился он к тебе весьма тепло. Ну не может же быть дружбы без добрых издевательств и нежных ссор и драк))

Темный лес стоял, нахмурившись, по обоим берегам скованной льдом реки. Недавно пронесшийся ветер  сорвал с деревьев белый покров инея, и они, черные, зловещие, клонились друг к другу в надвигающихся сумерках. Ты огляделся. Глубокое безмолвие  царило  вокруг.  Весь этот край,  лишенный признаков жизни с ее движением, был так пустынен и холоден, что дух,  витающий над ним, нельзя было назвать даже духом  скорби. Смех, но смех страшнее  скорби,  слышался здесь. Смех  безрадостный, точно улыбка  сфинкса, смех, леденящий  своим бездушием, как стужа. Это извечная  мудрость - властная, вознесенная  над миром - смеялась, видя тщету жизни, тщету  борьбы. Она говорила: "Да, вы выжили. Может выжили, а может просто продлили свое ничтожное пребывание на нашей грешной земле." Это была глушь - дикая, оледеневшая до самого сердца Северная глушь.
   И все  же что-то живое двигалось в ней и бросало ей вызов. Уставшие лошади переминались с ноги на ногу, топтались на месте, пытаясь согреться. Немногие из них просто стояли с полузакрытыми глазами, счастливые что выжили, согретые теплом стоявшего сбоку товарища.
Некоторые же оживленно поглядывали по сторонам, активно принимая участие в переговорах, которые точились на передовой.
   Вот они. Вот эти храбрые борцы за жизнь - те, кто хватались за ту последнюю нить надежды, бесконечного желания и рвения жить. Это были неравнодушные. Те, кто жил не сегодняшним, а завтрашним днем и несколько презрительно поглядывали на расслабленных лошадей, которые смирились со своей судьбой и теперь слепо плывут по течению, не зная, когда они умрут - сегодня, а может быть завтра. Смотря на взгляды, которые кидали "активы" сборища на "пассивов", ты слегка ухмыльнулся, ведь во взгляде мелькала некая зависть. Где-то в глубине души что-то говорило им о том, что они могут принять точно такое же положение, довольствоваться тем, что они в порядке сейчас. Но через несколько мгновений, расплывшиеся мины "активов" вновь приобретали собранный и напряженный вид, на тебя снова кидали многозначительные, нетерпеливые, иногда заинтересованные взгляды и в такие моменты ты понимал одну истину. Все они доверили тебе, точнее вам с Хиперроном, свои жизни. Но одни не хотели повиноваться сечениям обстоятельств, боролись за свое существование - они по истине жили. Другие же просто перекладывали на ваши мощные плечи всю ответственность и заглушали самолюбие тем, что их смерти будут на вашей совести.
- Херсонес прав. Мало ли кто обитает в здешних землях. Мы должны это выяснить,  и если местные жители недовольны, то мы им дадим понять, что уходим не собираемся. Местная долина отлично подходит для проживания такого количества лошадей. Им придется потесниться, иначе мы поговорим с ней на понятном им языке... - после этих слов Рон сам немного преобразился, сам поверив в том, что он сказал. Его стан стал более гордым, а вид внушал образ истинного лидера. Ты вскинул бровями, ухмыльнувшись. Серый оставался в своем фамильярном духе. Много слов, вселяющих надежду и веру в присутствующих, в осуществлении которых ты пока несколько сомневался. Ну да ладно, опустим бессмысленную философию, чтобы не пропустить последующие реплики жеребца.
- Хм...Хотя мне кажется, что сначала не стоит раскрывать все наши карты. Предлагаю небольшому отряду отправиться на поиски местных. А после разговора с ними можно и сказать, сколько нас здесь пришло. - после этих слов голова серого вожака сразу же повернулась к тебе, дабы поглазеть на твою реакцию. Несколько секунд ты не подавал никаких признаков жизни, мысленно обдумывая этот план. После чего ты вздохнул, покачав головой.
   Ты приготовился уже сказать свой ответ на речь Рона, однако что-то заставило тебя снова оглядеть толпу. Много пар глаз напряженно сейчас смотрели на тебя, что начинало тебя раздражать. Ты привык быть в центре внимания, но в воздухе витало какое-то напряжение, от чего голова начинала побаливать.
  Ты не успел начать говорить, как вмешался еще один серый жеребец из табуна. Он буквально выразил твои мысли.
- Мне кажется, что пока рано отправлять какие-то отряды... Здесь все слишком устали, и я думаю, что лучше для начало найти место для отдыха, где все смогут прийти в себя. А потом уже можно будет и с местными разбираться. Тем более, что местных поблизости может и не оказаться, а отправившиеся на их поиски могут попасть в опасное положение...
   Ты расплылся в непринужденной улыбке, сказав:
- Ты в точности выразил мои мысли. - добродушно пробасил ты, а затем уши снова стали напряженно слушать. Однако это не был чей-то хриплый голос их толпы. Голос лился мягко, плавно, как журчащий ручей, радуя слух. В беседу вмешалась дама.
- Вы правы, господа. Местные территории – лакомый кусочек, который уже явно находится в ведении какой-нибудь социальной группировки лошадок. На радушие местных аборигенов я не надеюсь – навряд ли они позволят топтать их земли табуну пустых желудков. Будет лучше, если мы узнаем о них раньше, чем они о нас. Но усталость не позволит нам провести разведку, по крайней мере, в ближайшее время. Пока лучше отправить пернатых* – прочесать пару гектаров для могучих крыльев не составит проблемы, я надеюсь.    Ты мог предполагать, что толпа ее любила. Они обладала всеми качествами дипломата, который умело убеждал людей в потребности проведения тех или иных действий. Снисходительная улыбка, приятная внешность, мелодичная, складная речь, уверенный вид... всеми этими качествами тетушка пользовалась как настоящий виртуоз.
   Ты довольно улыбнулся, снова и снова восхищаясь Элистразой. Был бы ты тем маленьким жеребенком ты начал было нетерпеливо вопеть "Вы же меня научите так, правда?". Ты ухмыльнулся. Где-то в глубине души тебе хотелось так сделать.
   В толпе начали шептаться, стало шумно. Громко прокашлявшись, ты заставил толпу угомониться. Было много мнений по этому поводу, поэтому уже через пару секунд гомон снова возродился и ты раздраженно тупнул ногой, начиная злиться. Ты не любил неповиновения. Категоричность - одна из плохих сторон Симбада, которая перешла и тебе.
   Вдруг перед твоими глазами всплыл вороной жеребец, голос которого ты четко различал. Он явно хотел, чтобы его услышали. На время плюнув на толпу, которая бурно все обсуждала, ты устало кинул взгляд на жеребца.
- Логично. Птицам пролететь территорию почти ничего не стоит в отличии от тех, кто по земле передвигается. Ну, это, конечно, если наши пернатые друзья согласятся. Я надеюсь они нам не откажут в такой нелегкий момент.
   Ты кивнул вороному в знак согласия. Затем взгляд опять переметнулся на остальных лошадей, которые все никак не умолкали. Кто-то переговаривался между собой, а кто-то громко пытался высказать свое мнение, чтобы его обязательно услышали все. Кое кто говорил со своими спутниками пернатыми или хищниками. Ты вспомнил о Юте. Где она? Ты стал судорожно прочесывать глазами толпу в поисках знакомого силуэта. Но через несколько секунд ты услышал рядом с собой знакомое пофыркивание волчицы. Ну, а Рэй видимо где-то неподалеку... ты так думал. Но все таки что-то заставило тебя обернуться. Как будто кто то стоял позади, сверля твою спину взглядом.
- О неужели! - не сдержал эмоций советник. - Молодой господин, вы уже здесь, я вас искал, благо с вами все в порядке.
   Внутри все перевернулось. Дыхание участилось, ты хотел было кинуться на Содэма как когда-то в далеком детстве. Но ты ограничился лишь тем, что обнял его. Ты пытался сдерживать свои эмоции, особенно в присутствии общества. Но не обнять своего наставника ты не мог. Ты считал, что многим обязан ему, они с Элистразой смогли заменить тебе отца, да и мать, не смотря на то, что она по сей день жива. Она пыталась тебя воспитать, но твои заботливые наставники не очень-то позволяли ей проявлять телячьи нежности.
- Содэм! Где же ты был так долго? Мы с тетушкой уже неладное подумали... - не стал скрывать ты своих догадок. Да ты и не мог врать ни Содэму, ни Элистразе. Такова была твоя натура.
   Осмотрев с головы до ног наставника, ты заметил, что его внешний вид оставляет желать лучшего. Похоже, он переживал не лучшие времена и был болен. Но теперь ты был уверен, что о нем позаботятся.
- А что здесь делают остальные лошади? - Ят кивнул на толпу, а ты устало посмотрев на него, дал понять, что ему все объяснит Элистраза, потому что он уже задолбался повторять одно и тоже тысячу раз, к тому же, тебе нужно было угомонить народ.
   И снова ты смотришь на толпу. Напряженно, как-то сурово. Губы напряженно сжаты, насупленные брови, во взгляде многие могли прочитать твое недовольство, поэтому некоторые, склонив головы, покорно смолкли. Но все же остальная масса оставалась непоколебимой. В один момент всплеск эмоций заставил тебя резко взвиться на свечу, не смотря на то, что довольно близко стояли лошади, которые могли попасть под твои копыта. Оглушительно заржав, ты опустился на землю, раздраженно посапывая. Грудь вздымалась часто, ноздри широко раздувались, выпуская клубы пара. Фыркнув, ты довольный осмотрел толпу.
- Что-то вы разговорились. При всем моем почтении к одиночкам, хищникам и лошадям из Королевского табуна, я не стану заниматься воспитанием своих архаровцев и с ними у меня будет отдельный разговор на эту тему. И все же. Я прошу уважения к себе и к Хиперрону, поскольку мы сейчас в ответе за ваши жизни. А если кому-нибудь что-нибудь не нравится, то он может отправляться на встречу неизвестности, а здесь я уполномочен требовать дисциплины и элементарного уважения. - ты сделал небольшую паузу, дав лошадям осознать, что он сказал. Затем ты продолжил, уже гораздо спокойнее:
- Итак, я полагаю, что самый оптимальный вариант решение проблемы сейчас - отправить на разведку хищников и пернатых. Поэтому попрошу выше перечисленных на обследование местности и возвращаться с отчетом до полуночи. Будьте осторожны, без самодеятельности. Если вы отдадите свою жизнь впустую, вы отнюдь нам не поможете. - на одном дыхании сказал ты и замолчал. Ты не хотел больше провозглашать какие-то речи, кого-то усмирять. Ты устал и хотел покоя.
   Хищники и пернатые вскоре разошлись по разным сторонам, а лошади разбрелись недалеко друг от друга. В лагере царило приятное спокойствие и ты умиротворенно поглядывал на эту картину некоторое время, а затем подошел в Элистразе и Содэму, чтобы с ними наконец нормально пообщаться.

Стук копыт по трясущейся земле от множества лошадей, несущихся сломя голову, лишь бы только поскорее убежать от этого кошмара, отдавался эхом в голове Близзард, бежавшей в самой гуще. Прижав плотно уши к затылку, кобыла думала о том, как бы заглушить нескончаемые тоголоски общей паники. Позади послышался глухой удар.
- Похоже, кто-то все-таки упал, - подумала белая, чуть повернув голову в сторону звука. И правда, какой-то конь то ли споткнулся о свою же ногу, то ли обо что-то, что лежит на земле, либо - о кого-то другого, бежавшего подоль, - Жаль тебя, малыш, но в этом случае каждый сам за себя...
Отвернувшись от душеразрывающего зрелища, с участием катящегося по грунту коня, Близ начала думать о том, куда же несется обезумевшая толпа. Впереди не было намеков на какие-либо обрывы или расщелины, в которые, поддавшись всеобщему помутнению рассудка лошади, могли бы невзначай угодить, и это уже радовало. Наконец, забывшись в пути, и перестав слышать что-либо вообще, кобыла так и не заметила, как дрожь ушла из под ее ног, и как рядом не оказалось, в принципе, никого, кроме ее собственного внутреннего "я". А между тем, перед глазами мелькали различные пейзажи, далеко не те, что остались в памяти белой, и, заметив это, она резко остановилась, выставив передние ноги вперед, и подогнув задние чуть под себя, оставляя на теперь уже заснежанной земле приличный "тормозной путь".
Пар вырвался из ноздрей Близзард, уносясь и растворяясь в далеком небе. Ненадолго, Метель впала в ступор, не понимая, что же все-таки происходит. Навострив уши и задрав шею, она пыталась вслушиваться в окружающий ее новый мир и уловить знакомые голоса, но вокруг стояла тишина, почти мертвая, разве что разрывавшаяся порой возгласами маленьких птиц, сидящих на деревьях.
- Лучше бы вы мне сказали, где я, - недовольно пробормотала белая, уставившись на пернатых.
Так и не получив желаемого ответа, она все же решила не стоять на месте и вернуться по своим следам, но увы, проделав немалое расстояние, кобыла лишь обнаружила одни обрывки: следы начинались, но не имели своего продолжения вдали... Однако, похоже кто-то тоже заблудился, ибо на снегу вырисовались не только ее "отметины". Порысив вслед за извилистыми копытными узорами на заснеженной земле, Близ вскоре обнаружила всеобщую стоянку, и удивление ее не имело границ, когда перед разноцветными глазами предстали не только члены Королевского табуна, но еще и одиночки, а самое главное - шайка, во главе с Херсонесом, с коим ранее произошла неожиданная встреча. Сбавив ход и перейдя на шаг, белая вскоре подошла к своим знакомым, с видом, мол, ну и что здесь происходит, но не собираясь встревать в идущие беседы, не ее это ума дело. Пока что. Окинув своим взором всех собравшихся, разноглазая недовольно фыркнула в сторону лошадей шайки - уж больно не любила она их. Одиночки же не представляли никакого интереса, они живут сами по себе, да и пусть.

Становилось все холодней. Только теперь вожак осознавал, что ноги его гудят, светлая шерсть покрылась слоем инея. Конь встряхнулся, пытаясь избавиться от излишков влаги. Тихо, вдох и выдох. Рон с ужасом понимал, что постепенно теряет ясность мысли. Он не может сосредоточиться на словах других лошадей. Их губы шевелились, видимо, воспроизводя слова, но их суть не долетала до Хипа. Жеребец всхрапнул, резко ударяя копытом о землю. Он просто пытался собраться в одну кучу. Благо Ахекион был еще относительно бодр, поэтому смог говорить за молчавшего Хиперрона.
-Вы правы, господа. Местные территории – лакомый кусочек, который уже явно находится в ведении какой-нибудь социальной группировки лошадок. На радушие местных аборигенов я не надеюсь – наврядли они позволят топтать их земли табуну пустых желудков. Будет лучше, если мы узнаем о них раньше, чем они о нас. Но усталость не позволит нам провести разведку, по крайней мере, в ближайшее время. Пока лучше отправить пернатых* – прочесать пару гектаров для могучих крыльев не составит проблемы, я надеюсь.
-Логично. Птицам пролететь территорию почти ничего не стоит в отличии от тех, кто по земле передвигается. Ну, это, конечно, если наши пернатые друзья согласятся. Я надеюсь они нам не откажут в такой нелегкий момент.
- Итак, я полагаю, что самый оптимальный вариант решение проблемы сейчас - отправить на разведку хищников и пернатых. Поэтому попрошу выше перечисленных на обследование местности и возвращаться с отчетом до полуночи. Будьте осторожны, без самодеятельности. Если вы отдадите свою жизнь впустую, вы отнюдь нам не поможете. - Хиперрон завопил мысленно. Прекратите! Дайте мне секунду... Одну секунду. Конь медленно вдохнул и выдохнул. К ним медленно приблизился советник Херсонеса. Он кивнул вожаку табуна, и Рон тоже ответил вежливым легким кивком головы. Ахекион переключился на вороную кобылку. Видимо, новенькая. Ладно, пусть сам с ней познакомиться, в конце концов Принц был глашатаем.
Мирос на спине Хиперрона завозился, потом расправил крылья.
-Простите мою рассеянность. - бросил Рон. - Я, безусловно, поддерживаю эту идею. И ничего не имею против. - Серый кивнул своим мыслям, а Мирос взмыл в небо. Конь медленно поднял голову, провожая орла взглядом.
Слушать. Ему нужно было слушать. Слушать то, что происходит вокруг... Лошади, обрадованные внезапно наступившему затишью разбрелись на группки. Херсонес отодвинулся к своей родне и советникам, и Хиперрон не стал идти за ним. В конце концов, мир миром, но не настолько же! Он поймал стройный силуэт метели. Ее белоснежная шкура практически сливалась с пейзажем, и только настороженные голубые глаза выделялись на черно фоне.
-Близ, дорогая, ты, как я погляжу, не в настроении? - Хип слегка улыбнулся, неспешно приближаясь к кобыле. Рон со стороны не выглядел усталым, лишь только взгляд был слегка мутным. Теперь, когда Мирос улетел он чувствовал себя еще более утомленно. Конь встал сбоку от кобылы, слегка наклонив голову.
Шум. Этот шум был посторонним, его здесь быть не должно было. Хиперрон вскинул голову  и уставился вдаль. Там, еле стоя на тонких ногах, стоял Артест. Хип еле сдержался, чтобы не вскинуться, слово жеребенок. Жеребец не чувствовал себя уютно, когда поблизости нет этого нагловатого импульсивного жеребца. Но сейчас друг выглядел каким-то подавленным. Неужели дорога и на нем так сильно скаазалась? Не раздумывая, Рон сделал шаг в его сторону.
-Я на секунду. - Сказал он Метели и легкой рысью направился к Артесту. Хиперрон тихонько загугукал, привлекая внимание жеребца, хотя тот в любом случае бы его заметил. У них были странные отношения... Артеста Хип знает еще с детства. Они с пеленок ходят парой, редко разлучаются, а если долго не видятся, то впадают в депрессию. Кто-то поговаривает, что эти двое просто психи. Ненормальные. Конечно, подобные слухи до Рона не доходили, а вот Артест их наслушался, хотя и привык держать язык за зубами. Хиперрон любил Артеста всем сердцем, он был ему как братом. Но всегда сдержанный вожак не привык проявлять свои чувства открыто. Поджарый же шпион любит доводить Рона своими ласковыми речами. Такой уж он... Хиперрон иногда говорил, что поставит Артеста на роль доминантной кобылы, ибо он единственная баба, которую он может терпеть долго и при этом любить. Конечно, все это лишь шуточки, но все равно звучит забавно.
Хиперрон подошел к жеребцу, позволяя тому облокотиться о его плечо.
-Как ты, моя полевая козочка? - он ухмыльнулся. Да, Артест всегда имел стройное и на вид хрупкое телосложение. По сравнению с грузны Хиперроном вообще казался фарфоровым. Вожак толкнул его плечом, заставляя идти в сторону Метели.
Они подошли к кобыле, Которая явно чувствовала себя не очень комфортно. Точнее ее просто раздражало присутствие шаечных лошадей. Хиперрон повел ушами. За время их пути он успел привыкнуть к этим коням, но, конечно, как только они найдут новые пастбища, все вернется на свои места.
-Давайте поговорим о чем-нибудь другом, кроме как новых земель и тех лошадей, которые еще не подтянулись к нам. - конь устало вздохнул. Его уже достали все эти проблемы и разговоры на одну и тоже тему. Хотелось хоть как-то расслабиться. - Близзард, ну сделай ты лицо попроще! - засмеялся Рон, аккуратно толкая кобылу плечом. - Я понимаю твое недовольство, но ты слишком аристократично морщишь носик. - снова усмехнулся и с улыбкой посмотрел на Артеста и Метель. Да, наверное Рон внезапно стал чересчур расслабленным. Надо же отдохнуть хоть как-то.

Наступило относительное спокойствие, лошади утихомирились и разбились на парочки и группки. Кто-то по интересам, кто-то нашел в другом интересного собеседника, но чаще всего разделение шло на табун-шайка. Содэм чуть дернул ухо, прислушиваясь к словам Элистразы, madam похоже чувствовала себя прекрасно, даже бодро и не теряла веры в что-то такое лучшее. Дула на челку и бросала косые взгляды в сторону Хипперона, мило болтавшего со "своими" лошадьми.
- Жесткий нейтралитет, - согласился Ят, автоматом кивнув головой. Элистраза была чем-то недовольна, но вести междуусобные беседы посреди леса, где повсюду шныряли чужие лошади, не хотелось. Над головой зычно прокричала птица, Содэм невольно вздрогнул от резкого звука и снега посыпавшегося на спину.
Неторопливым шагом подошел Херсонесс. Выглядел он плохо, изморенно долгими обьяснениями, перебранками и самим мыслительным процессом.  Элистраза завидя его защебетала, тепло усмехаясь, она была в своем репертуаре. Сталинская жестокость наравне с обворожительной мордашкой давала поразительный эффект.
- Королевский Табун набирает обороты? - удивился Содэм быстро пересчитав лошадей, принадлежащих Хипперону. И тихо рассмеявшись добавил - Мой господин, может при вступлении будем выдавать печенье?
Этот намек был довольно толстым, по отношению к Элистразе. Ведь только она предлагала использовать метод кнута, нежели пряника. Хипперон же действовал способом "Путь подохнут от диабета". Перекормливание сладким, сулило именно эту болезнь, выпадение зубов и начинается тяга к солененькому. Правда у юного господина иной взгляд на перебежцев, но правда она одна, единственная.
-Мой господин, вы устали, - скорее не спросил, а константировал Содэм, бросив косой взгляд на уставшего вожака.  Возраст Херсонесса никогда не смущал советника, для него жеребец был молодым жеребчиком с горящими глазами.  Ят сместился чуть вбок, подперев своим  плечом плечо Херсонесса.  Содэма ничуть не смущала толпа окружающая их со всех сторон, главное вожак здесь, остальное прибудет. 
Из шаечных была еще одна симпотичная гнедая кобылица, одна из рекрутов, может быть, не иначе. На спине у нее сидел черный ворон, рекрут о чем-то болтала с ним, с интересом поглядывая по сторонам. Ят коротко кивнул в сторону кобылицы, сойдясь взглядом с Элистразой. Madam уже похоже пообвыклась здесь и знала что происходит в округе. Содэму не составляло труда спросить у Херсонесса, про кобылицу, но юный господин был вымотанным, словно из него выпили все соки. Его подруга, волчица Юта гуляла где-то рядом, мускусный запах ее шерсти щекотал нос Ята. Запахи зверей мешались в один ком,  не позволяя найти тот самый нужный и востребованный. Хотя нужный, советник еще не определил.
- Есть какие-то планы на будущее? - тихо спросил жеребец, обращаясь не то  в воздух, не то к собратьям и сестрам по шайке. Вся эта ситуация была настолько абсурдна и непрезентабельна, что хотелось закрыть глаза и посчитать до ста. Содэм выдохнул и посчитал до десяти, начав правда с восьми. Легче ничуть не стало, снежинки царапнули горло, жеребец закашлялся. И почти сразу, дабы молодой вожак не волновался, выдал слабое на вкус оправдание. - Слюна не в то горло пошла.
Жалко, некрасиво, скомкано. Ят смутился и отвел взгляд в сторону, наблюдая за тем как шевелятся лошади. Пар вместе с дыханием повалил из носа, обжигая иголочками чувствительную кожу. Мерное тепло плеча Херсонесса согревало, а легкий хрип дыхания Элистразы успокаивал. Содэм ободряюще улыбнулся ей, да все нормально будет, только вот юный господин отдышится.

Темнело. Ненасытная ночь жадно пожирала лучи света, как будто втаптывая солнце в землю. И правда, солнце пряталось за горизонт. В таком светлом еще 2 часа назад березовом пролесье стало темно и теперь ты едва различал силуэты лошадей в надвигающихся сумерках. На твоем лице мелькнула слабая улыбка - ты устало смотрел на закат, ведь там, подальше, было еще более менее светло.
Наконец то. Закончился этот бешеный день - день дороги, день беспрерывного движения, переговоров. Ты устал. Обычно в такие моменты ты раздражителен, тебе хочется одиночества. Но теперь ты испытывал непреоборимое желание общаться с семьей - Элистразой и Содэмом. Именно они были твоей семьей и никто другой. Все твои приятели, любовницы, товарищи - это все мимолетное общение, разговоры на отвлеченные темы, а главное - никакого доверия между вами. Рано или поздно ты обнаруживал, что они либо продажны либо настолько глупы, что не могут держать язык за зубами более одной минуты.  За свою не слишком длинную, но насыщенную приключениями жизнь, ты четко зарубил себе на носу, что все вокруг, грубо говоря, враги. Они могут улыбаться тебе, льстить, поддерживать, а может быть, повиноваться тебе, служить верой и правдой всю жизнь, но рано или поздно предать. Это, как правило, рано или поздно случается. Но ты все же хотел верить в то, что шайка это твоя семья. Ты не пытался выделиться, не пытался показать всем какой ты крутой, слушайте все меня... ты по возможности общался со всеми, как с равными. Но свою неприязнь ты не привык скрывать. Поэтому у вас в шайке были свободные, открытые отношения - кому что не нравится - он говорит. За это ты и любил шайку. Вы были поистине откровенными, искренними, более живыми, естественными. Вы не были похожи на стадо головорезов. Да, вы жестоки, но жестокость эта проявлялась основано, а глупые нападения на лошадей ради развлечения казались тебе ниже твоего достоинства. Высокие отношения были для тебя везде, как с родными, так и с той, которая должна была бы покорить тебя. У тебя было много кобыл, но все это было несерьезно, недолго. Ты, как правило, даже ничего не знал о ней, вы неплохо проводили время вместе, а потом разбегались. И так вот жизнь идет, а полюбить надолго так и не удалось. Ни разу.
Когда ты подошел с Содэму и Элистразе, ты как будто расслабился и все напряжение куда-то улетучилось, поэтому ты медленно расплылся в довольной улыбке, стоя молча и слушая разговоры "взрослых". Ты всегда останешься для них ребенком.
- О, Херсонес, да ты страшен в гневе. Кнут – иногда куда более эффективный метод воспитания, нежели пряник. Но, чувствуя пока слабые анти-настроения, я бьюсь об заклад, что благозвучное единство продлится недолго. Мм? - теплая улыбка тетушки грела душу и ты ласково на нее посмотрел и улыбнулся шире:
- Достали уже галдеть, голова и без них раскалывается. - добродушно отозвался ты о присутствующих с простодушной улыбкой, а затем принял более сосредоточенный  вид, потому что разговор зашел опять же о будущем шайки. Хоть это была и серьезная тема для разговора, ты не чувствовал никакого напряжения и был готов порассуждать со своими советчиками на эту тему. - Пора восстанавливать дисциплину в наших рядах, которые, хочу заметить, заметно поредели. Видимо, многие, кто не нашелся, как и не спаслись. -  ты вздохнул, вспомнив некоторых личностей, которых ты вовсе не хотел бы терять. -А так кто остался? Я да вы, еще новенькая Десейт и Рей с Ютой. Не думаю, что мы сможем долго состоять в мире. - произнес ты немного грустно. Бойцов не хватало и пока вы даже шайкой называться не можете, а посему расставаться не было смысла.
- Королевский Табун набирает обороты? Мой господин, может при вступлении будем выдавать печенье? - все пошучивал Содэм, косясь в сторону Хипа. Ты обернулся и посмотрел на него. О, кого ты видишь. Первая дама табуна прибыла. Интересно, Близзард поведала своему мужу о вашей встрече? Наверное, нет, ведь он нашел бы повод выяснить у тебя подробности вашей встречи. Ты ухмыльнулся и, поймав на себе взгляд серой кобылицы, медленно отвернулся и вернулся в прежнее положение.
- От Королевского Табуна скоро останется одно название. Хиперрон принимает туда всех кого попало, поэтому вскоре они станут рядовым табунчиком. - удрученно сказал ты, слегка нахмурившись. -Элистраза, я вот все думаю, вы мне с Содэмом всегда говорили, что это мой табун. Я столько лет борюсь за него и понимаю, что, наверное, все старания тщетны. - хмыкнул ты, опустив взгляд вниз. Внутри тебя терзали странные сомнения. С одной стороны ты привык к жизни в шайке и не очень хотел бы жить в обществе изнеженных капризных принцев и принцесс. А с другой стороны ты должен закончить дело отца. Если он не смог удержать табун, то ты должен вернуть его тому, кому он по праву должен принадлежать, то есть себе. Вдруг Содэм дружески подставил тебе свое плечо и вы стояли, согревая друг друга. Тебе было очень тепло и приятно от этого и ты в очередной раз ощутил, какие замечательные лошади окружают тебя. И ты был благодарен Богу, что они у тебя есть.
-Мой господин, вы устали, - заключил Содэм, как бы этим объясняя твои пессимистические речи. Ты поднял глаза на советчика и некоторое время просто смотрел на него уставшим тяжелым взглядом.
- Да, наверное. - глухо отозвался, все же пытаясь как-то взбодриться. Ты вскинул голову, слегка пошевелив мышцами, широко открыл глаза. - Но нужно будет еще дождаться вестей от разведки. - твердо заявил ты, что означало, что пока они не вернуться, глаз ты не сомкнешь. А посему думать о сне еще рано. Слишком рано, ведь едва только стемнело.
Между вами царила приятная тишина. Каждый думал о чем-то своем, но тебе мысли все никак не лезли в голову. Ты с детской улыбкой смотрел то на Элистразу, то на Содэма, пытаясь понять, что сейчас твориться у них в голову. И вот Ят заметил твои действия и вышел из состояния транса. Ты бодро улыбнулся, приосанившись. Ты пытался прогнать сон и сейчас не помешало бы что-нибудь новенькое, ты бы запросто завел новое знакомство, это точно не дало бы тебе заснуть раньше времени.
- Есть какие-то планы на будущее? - еле успел сказал Ят, как тут же закашлялся. Ты с озабоченным видом уставился на советчика, смотря на мучения Содэма. Но тот, увидев твое волнение прохрипел что-то типа "слюна не в то горло попала." Ты с подозрением посмотрел на жеребца и, покачав головой, сказал:
- Содэм, тебе нездоровиться. Иди отдыхай, тебе нужно набираться сил. - с заботливой улыбкой произнес ты, напрочь забыв о вопросе Ята. Да и не до него тебе сейчас было. Ты выразительно посмотрел на Элистразу, а затем сказал - Элистраза, присмотри за своим старым другом. А я пойду разведаю обстановку. - после этих слов ты еще раз убедился, что кашель Содэма закончился и только потом отправился в массовку лошадей, среди которых до сих пор точились споры и дискуссии. Ты остановился, осматривая все ли на месте и не надоумило ли кого-нибудь отправить на прогулку под луной. Нет, все вроде бы на месте.
Прочесывая глазами толпу ты увидел незнакомую кобылу. Она стояла одна, хотя нет, рядом была лисица. Но она так и не пристала ни к какой компании, что тебя удивило. Посему ты подошел поближе и услышал произнесенное кобылой "Здравствуйте". Ты слегка улыбнулся, оглядев кобылу с ног до головы. Неплоха собой, посмотрим что под этикеткой.
- И вам не хворать, - улыбнулся ты, подойдя к незнакомке. Ты стоял близко, но все же не вторгаясь в личное пространство. Пока ты ждал ответа ты пытался ненавязчиво разглядеть кобылу в темноте, но все попытки были тщетны. Ты предполагал, что она серой масти и не крупная, но ничего более ты не мог сказать. Наконец ты дошел до глаз. Увидев этот живой блеск, отражающий свет луны, уголки твоих губ поднялись, хоть это было почти незаметно в темноте. Общаясь вот так в слепую, ты ничего не мог сказать о новой собеседнице, но ты как будто заведомо чувствовал симпатию к ней, как к хорошему собеседнику. Достаточно приятная, легкая, ненавязчивая. Такой она тебе по крайней мере казалась.

Как холодно зимой бывает, особенно, когда температура постоянно падает и падает. Ты не волк и не медведь, который укрыт толстым шаром меха, что греет в столь холодное время года.
Я была так убита, почему то настроение то падало, то поднималось само по себе, будто кто-то играл мною, нажимая на кнопочки. Иногда я себя не понимала, не знала, зачем я делаю тот или иной поступок, даже не могла отдать отчет элементарным действиям. Почему все такие злые? Агрессия царила везде! Начинаю от птиц, что просто бились за крошку еды, заканчивая нами, лошадьми. Зима? Возможно, виною всему был холод, что заставлял выживать любыми способами, порождал ненависть даже у самых добрых существ, даже по мне. А что уже во мне? Я давно испорченная, моя душа закрыта за стальною стеной, которую никто не может обрушить, мое сердце превратилось в лед, который даже в самый жаркий день лета невозможно растопить, а сила духа, вот она наверно, самое сильное, что есть во мне. Да, наверно во многом за это я должна сказать спасибо тем, с кем я выросла, спасибо за их ненависть по отношению ко мне. Те лошади воспитали во мне существо, которое готово выжить при любых условиях. Да, может я и была готова убить каждого в том проклятом табуне, каждую лошадь, каждую живую душу, хотя вот как раз души там нет не у кого. Нет-нет, мать я не отношу к тому табуну, она не когда не была его частью, собственно как и я сама. Табун – это единое целое, одна семья, один мозг, это что-то одно, а мы с матерью были не с ними, не одним с ними. Убить их всех? Да, наверно б встретив кого-то из тех лошадей, то я бы не задумываясь, напала, не объясняв ничего, просто хотелось увидеть их кровь, увидеть, как они издают последние паршивые звуки, как из них выходит последние атомы воздуха. Ах, как бы это меня взбодрило, это непреодолимое желание отомстить за мать, за себя не покидало мое сознание, а может я сама не хотело его отпускать. Мало кто мог догадаться, что с виду белоснежное, столь хрупкое существо, могло порождать в голове такие мысли, но тем не менее мы часто видим обложку книги, может там и изображена милая девушка, вся в нежно-розовых цветах, укрыта шелковой тканью, а вот прочитав книгу, то узнает, что она была серийным убивец, что это книга самый страшный ужас, триллер и сплошной криминал. Увы, но первое мнение всегда ошибочное, оно создает иллюзию того, что бы мы хотели видеть в том или ином существе.
Легкий зимний ветер вострепетал твою белую гриву. Снег переливался, будто малюсенькие алмазы, которые растерты вы порошок, они блестели при свете луны, что выглядывала из-за зимних снежных туч и облаков. Мороз стал сильнее, ведь к ночи становилось холоднее, а солнце уже село за горизонт. Благодаря снегу было достаточно светло, что бы видеть силуэты лошадей. Их тут было много. Вспоминая летние ночи, когда даже в метре не можешь разглядеть силуэт собеседника, то зимние ночи были прекрасны и волшебны, хоть и мороз сгущал всю красоту картины.
Я снова попала в окружение табуна, лошади, семьи лошадей, где то есть вожак, а я тут будто лишняя, но сама обстановка не угнетала и лошади не кидали на меня косые взгляды, не спешили напасть и облить грязью или же выяснить отношения. Наоборот, обстановка была никакой. Всем было все равно, кто я и откуда пришла и почему тут. Быть может это и не совсем табун, а что-то похожее на иерархию табуна. Интересно весьма, что же будет дальше, но пока все было тихо и без единой нотки позитива или отторжения к моей личности. Я давно не общалась с кем были, только с Герой, но тем не менее общаться все же не разучилась с себе подобными. А вот и подходящий «подопытный» решил вступить с тобой в разговор.
Один из жеребцов стал приближаться к тебе, медленно, но вполне уверенно. Тебе стало интересно, как много он себе позволяет, но конь остановился, не вламываясь на «твою территорию».
- Много он себе не позволяет, вполне не наглый, но решительный. – подметила для себя кобыла.
Мне было интересно кто он такой. Жеребец был крупнее тебя, явно светлой масти. К моему сожалению, он стоял спиной к луне и поэтому её лучи не показывали глаз, да и самой морды лошади.
Почему то его силуэт при ночной луне очень напомнил мне одного приятеля. Хотя глупо называть его приятелем, скорее плод моей фантазии или «глюк» - как говорят в народе, а может и правда, а может и видение, но что-то, то было, и эта лошадь мне очень напомнила тот день. Все мое сознание охватили воспоминания, я так отчетливо вспомнила каждую минуту того дня, когда я покинула табун, когда пустилась в бег, как стучало мое сердце и как отбивали ритм копыта, как трещали и отлетали мелкие камушки от сильных и резких, таких решительных и отчаянных ударов копыт, что несли меня прочь от табуна, от матери, от жизни, которую я так мечтала изменить. А ведь я и подумать не могла, что открыв глаза и проснувшись ранним утром, я уже усну и закрою их где то вдали от мест в которых я выросла. Тогда было страшно, ведь всегда странно начать все сначала, взять и попробовать решиться изменить свою жизни, сделав один крутой поворот, но страшно потому что ты не знаешь, что тебя ожидает за тем поворотом, а вдруг стена и ты разобьешься? Или обрыв? Но не сделав этот крутой поворот, то ты всегда останешься нестись по той дороге, и мучится день в день, жалея, что проехала тот поворот. Как жаль, что наша судьба, наша жизнь не есть дорога как в жизни, ведь мы может вернуться назад, найти тот поворот, а вот в судьбе если проехал, то все, назад уже не вернешься и бывает так, что и поворота больше не будет.
Глаза кобылы были глубокие и задумчивые, мысли, будто гоночные машины, носились туда-сюда, создавай пыль воспоминаний и отдаляя тебя от реальности.
- Все такие я не одна такая, которая находится в этом месте. Кто ты такой? – ты не была столь вежливой. Прошлое учило тебя тому, что все кто тебя окружает, недостойны вежливого обращения, да и кто эта лошадь ты тоже не знала, может не ничем не отличался от любого жившего в том табуне, а может он и был другой. Ты не спешила представляться, но и уходить тоже не торопилась, на какую-то долю секунды даже почувствовала какую-то тягу к жеребцу, интерес.
Я старалась осмотреть его, каждую его часть теля, каждую искорку в глазах, но увы, ночь не давала этого сделать и все усилия падали к нулю. Он оставался для меня тайным жеребцом, закрытой книгой. Собственно все что меня окружало тут было странным и непонятном. Табун? Если нет, то кто они? Куда я попала? На чьи земли и что тут происходит? Как много вопросов были пока без ответов, как много интересного происходило ту. Я чувствовала, что не все так просто, Я это знала.

Ветра не было. Снег падал медленно, огромными воздушными хлопьями, застревая между ресницами и укрывая спину пушистой шубкой. Было очень морозно и иногда ветер все таки давал о себе знать, словно пробегаясь колючками по твоему телу. Ты был толстокожим, как апельсин, и вполне апатичным к погоде. Ты хорошо приспосабливался к холоду - твое тело обрастало хорошим подшерстком, который надежно берег твою кожу от сухости и мороза. А летом шерсть наоборот становилась короткой и шелковистой, давая солнечным лучам пронизывать твое тело светом и теплом. Поэтому тебе могло бы быть все равно, что твориться в природе - тебе пофигу.
Кинув взгляд на кобылу, ты все же смог понять, что она не слишком приспособлена для таких условий. Кожа была тонкой, нежной и, видимо, более годной для климата пустыни или тропического леса. Что же наша южная девица делает на наших суровых континентальных широтах? Ты с ухмылкой взглянул на кобылу - сочувствую. Хотя, судя по уверенному виду серой, она не очень то и переживает по этому поводу.
- Все такие я не одна такая, которая находится в этом месте. Кто ты такой? - не слишком вежливо отозвалась кобыла. Но ты не обращал внимания на все это глупые почести, ты не требовал, чтобы все обязательно называли тебя "ваше величество" и кланялись. А кобыла, явно насторожилась, когда увидела скопление лошадей, ведь реакция не предвидена. Но все таки что-то в этом тоне тебе не понравилось и ты, скептически изогнув бровь, некоторое время молчал.
- Это я вас должен спросить: кто вы такая? - холодновато ответил ты, смерив взглядом кобылу. Ты не любил тех, кто с самого начала начинают конфликтовать, показывая свое преимущество и крутость. Может быть с кем-то у нее этот номер и проходил, но ты себя  в обиду не дашь. Самолюбие потом загрызет вместе с совестью. Они сговорились.

офф: много не пишу, т.к. игра сейчас идет на двоих и интереснее играть короткими постами

Ты преспокойно оглядывал кобылу, то отводил взгляд, оборачивался, смотрел по сторонам - короче, развлекал самого себя, пока серая вынашивала ответ для тебя. Ты резко перевел взгляд на нее, когда она фыркнула, видимо подумав что-то плохое о тебе. Или по крайней мере негативное. Но ты лишь поддерживал выражение легкой ухмылки и время от времени задумывался о чем-то своем.
- Я Рианнон. а кто вы? вы все. - немного смягчила тактику кобыла. Все таки твоя реплика хорошо на нее подействовала и она начинала вести себя более доброжелательно, что как нельзя радовало тебя. Почему? Да потому что тебе элементарно скучно. Все уже уляглись спать, а ты должен ждать разведки. А кто его знает, когда все вернуться? А ведь надо еще всех до последней мышки дождаться. А вот серая Рианнон представляла из себя неплохого собеседника на ночь.
- Мы? А Мы временный союз переселенцев. - широко улыбнулся ты, что, полагаю, было видно в темноте. Но ты решил пояснить: - Понимаете, какое дело. У нас по непредвиденным обстоятельствам случился переезд на вот эти самые земли и мы с табуном во временном союзе. Мы это шайка. - подмигнул ты кобыле, взглянув на ее реакцию. Но чертова ночь, ты практически не видел собеседницу. Рианнон оставалась для тебя загадкой. Чесное слово, как свидание в слепую. Тебя это забавляло.
- Мое имя Херсонес, я возглавляю сторону злааа... - ты все улыбался. Почему-то тебя веселило стоять тут сейчас и разговаривать с этой незнакомкой, которую ты видишь впервые. Хотя нет, ты ее только слышишь. Настроение становилось каким то игривым, задорным. Ты обернулся и осмотрел лошадей. Все затихли, только Элистраза с Содэмом до сих пор говорили о жизни, иногда поглядывая в вашу сторону. Ты кивнул им и снова повернулся к Рианнон.

офф: что то совсем мало(